Лихтенштейн: В предательских руках

Они были тайными правителями Лихтенштейна, управляющими миллиардами: попечителями. Теперь, когда княжество ослабило свою банковскую тайну, на свет выходят поразительные случаи мошенничества.

Пока он не оказался в тюрьме за управление косметической компанией, ликвидатор Гарри Гстёль был весьма уважаемым человеком в Лихтенштейне. Награжденный титулом «Принцессы-советника юстиции», он управлял фондами и компаниями для богатых клиентов через свою юридическую фирму. В то же время он занимал пост президента Административного суда, а затем, в течение двенадцати лет, президента Конституционного суда, сопоставимого с Федеральным конституционным судом Германии. Никто не видел никакого конфликта интересов в его различных видах деятельности; Гстёль считался символом честности и надежности.

Но затем Гстёль захотел основать косметическую компанию в Италии с бразильским неврологом, который якобы вылечил его от рака. Они надеялись завоевать рынок автозагаром, который можно просто выпить.

Гстёль создал сложную структуру компаний и фондов вокруг компании, призванную скрыть поток средств, как это часто делают попечители для своих клиентов. Миланская косметическая компания принадлежала венской компании, которая, в свою очередь, принадлежала кипрской холдинговой компании, которая, в свою очередь, принадлежала семейному фонду, приписываемому Гстёлю.

Доктор и миллионы пропавших без вести

Гстёль изначально инвестировал свое личное состояние в новую компанию, пока она существовала. Когда деньги иссякли, он начал присваивать деньги своих клиентов. Как доверительный управляющий, он имел полный доступ к их счетам, поэтому Гарри Гстёль, которому сейчас 70 лет, находится в тюрьме. Его приговорили к шести годам лишения свободы за мошенничество с отягчающими обстоятельствами, злоупотребление доверием и отмывание денег.

Приговор еще не окончательный. Хотя Гстёль признал себя виновным, он считает приговор чрезмерным. В настоящее время против него проводится второй судебный процесс. Первый судебный процесс рассматривал только дела с 2010 года и в общей сложности 13 миллионов швейцарских франков. Однако обвинение оценивает, что доверительный управляющий присвоил до 50 миллионов швейцарских франков.

Врач, с которым у Гстёль был роман, исчез. И миллионы тоже. В Лихтенштейне уже говорят о самом крупном случае мошенничества в истории княжества. Это катастрофа для финансового центра. Хотя обман иностранных налоговых органов попечителями и их богатыми клиентами долгое время терпели в княжестве, мошенничество, безусловно, совершали не сами клиенты.

Между Швейцарией и Австрией, менее чем в 50 километрах к югу от Боденского озера, находится Лихтенштейн, шестая самая маленькая страна в мире. Он граничит с еще молодой рекой Рейн в долине и 2599-метровой горой Граушпиц в горах. Хотя в Лихтенштейне проживает всего 36 000 жителей, именно этот небольшой размер делает финансовый центр княжества еще более важным. Во многом благодаря его попечителям.

Большинство из них — мужчины в сшитых на заказ костюмах, которые тихо и незаметно управляют фондами и бизнесом самых богатых людей мира, стремясь сохранить анонимность своих клиентов. Десятилетиями они культивировали свои привилегии, которые, среди прочего, защищали попечителей от уголовного преследования.

Когда денег стало не хватать, он забрал своего клиента.

Но с тех пор, как княжество отменило банковскую тайну, деятельность его 146 уполномоченных фидуциаров и 250 трастовых компаний застопорилась. В то время как княжество переживает восстановление после многих лет кризиса (активы клиентов выросли на 25% до 294,3 млрд франков в прошлом году), фидуциары находятся в кризисе.

Все больше клиентов стремятся расторгнуть свои контракты, ликвидировать фонды или подать иск о возмещении ущерба. Это новое явление в Лихтенштейне. В течение десятилетий доверительные управляющие могли быть уверены, что их клиенты не будут возбуждать против них судебные иски в случае неправомерного поведения. Если бы это было так, им пришлось бы раскрывать свои собственные, часто сомнительные, деловые отношения правоохранительным органам.

7 миллиардов евро просроченных платежей

Но затем, десять лет назад, положение Лихтенштейна как финансового центра начало шататься. Это было 14 февраля 2008 года в Мариенбурге, пригороде Кельна, с прожекторами, освещающими белую виллу. Клауса Цумвинкеля , тогдашнего главу Deutsche Post, привели на допрос перед камерами в прямом эфире. Его кожа была бледной, а глаза опущены, по бокам стояли его адвокат Ханнс Фейген и прокурор Маргрит Лихтингхаген. Этот образ запечатлелся в коллективной памяти. Он стал символом жадности богачей и уклонистов от уплаты налогов.

У Цумвинкеля был многомиллионный счет в его фонде в банке LGT в Лихтенштейне, с которого он не платил налог на прирост капитала. Мошенничество было раскрыто, когда Федеративная Республика получила секретные банковские реквизиты более 700 немцев на сумму €4,5 млн. Немецкие уклонисты от уплаты налогов запаниковали, доносили друг на друга тысячи раз и заплатили более €626 млн налоговым органам только в начале 2010 года.

Кроме того, были наложены штрафы на общую сумму в несколько сотен миллионов евро. Этот успех создал прецедент. В феврале 2010 года Северный Рейн-Вестфалия приобрела данные у Credit Suisse. Последовало еще много спорных сделок. С весны 2010 года около 135 000 уклонистов от уплаты налогов, которые не задекларировали свои иностранные инвестиции, вышли на связь. Они выплатили налоговым органам почти семь миллиардов евро в качестве просроченных платежей.

Тогдашний федеральный министр финансов Пер Штайнбрюк критиковал Лихтенштейн за то, что он «выживал в основном за счет уклонения от уплаты налогов». В дипломатическом плане между двумя государствами царил период холода. Другие европейские страны также жестко критиковали княжество. После многих лет международного давления княжество наконец отказалось от своего самого ценного актива: банковской тайны. В 2013 году оно объявило, что в будущем будет автоматически обмениваться налоговой информацией с другими странами.

Суды как «поставщики услуг»

Попечители Лихтенштейна годами лоббировали против надвигающихся законодательных изменений. Например, в одном письме они выдвинули 17 требований правительству Лихтенштейна. Они требовали участия и представительства во «всех специализированных учреждениях, рабочих группах и важных национальных и международных делегациях», либерального толкования законов и участия в подписании соглашений об обмене налоговой информацией с другими странами.

Более того, попечители пытались смягчить неизбежные правовые последствия своей давней практики, требуя от государства правовой определенности. «Ни клиенты, ни попечители не будут криминализированы», — требовали они. Власти, регуляторы финансового рынка и суды должны считаться «поставщиками услуг». Другими словами, они должны поставить попечителя перед законом. Но эти требования оказались неэффективными.

Поскольку клиентам доверительных управляющих удалось избежать противозаконности, сообщив о себе или столкнувшись с уголовным преследованием, количество судебных исков и обвинений против компаний возросло. Например, в апреле этого года наручники снова упали. На этот раз это был Марио Штаггл. Директор New Haven Treuhand AG был частью высшего общества Лихтенштейна с момента открытия своего элегантного бара Esquire. Теперь 53-летний мужчина находится под стражей. Мужчина с зачесанными назад седыми волосами раньше выдавал себя за финансового эксперта перед средствами массовой информации и философствовал о будущем финансового центра. Княжеский окружной суд расследует Штаггла по подозрению в нарушении доверия, серьезном коммерческом мошенничестве и отмывании денег.

В начале апреля на него пожаловался сотрудник его трастового фонда. Документы, полученные Capital, показывают человека, который нагло похитил счета своих клиентов. Среди них был немецкий трастовый фонд, из которого Штаггл перевел 275 000 швейцарских франков на свой счет в Нью-Хейвене. Он якобы использовал его в качестве «мостового кредита», который намеревался погасить в течение следующих трех месяцев. Согласно документам, этого не случалось уже два года.

Уклонение от уплаты налогов за рубежом не считалось преступлением

В общей сложности Штаггл обвиняется в хищении нескольких миллионов швейцарских франков. Иногда миллионов долларов, иногда даже миллионов. После того, как почти опустошил трастовый счет, но внезапно получил запрос на авторизацию платежа в размере двух миллионов долларов, Штаггл просто использовал другой счет для совершения перевода. Говорят, что он внутренне оправдывал некоторые платежи, которые также оказались на его личном счете, как «специальные комиссии». Его клиенты не знали об этом. Если обвинения подтвердятся, Штагглу также грозит несколько лет тюрьмы.

То, что Штаггл находится под судом, поразительно. Штаггл разыскивался властями США почти десять лет по другому делу, но избежал правосудия в Лихтенштейне. Штаггл был центральной фигурой в скандале вокруг крупного банка UBS, который нарушил швейцарскую банковскую тайну. Вместе с бывшим управляющим активами UBS и впоследствии осведомителем Брэдли Биркенфельдом Штаггл якобы помог американскому миллиардеру в сфере недвижимости Игорю Оленикоффу уклониться от уплаты налогов на сумму 200 миллионов долларов через компании Лихтенштейна.

Дело вызвало масштабный налоговый спор между Швейцарией и США. В конечном итоге UBS сотрудничал с властями США, передал данные своих клиентов и заплатил 780 миллионов долларов, чтобы откупиться. В августе 2009 года Биркенфельд, который сознался, был приговорен к трем годам и четырем месяцам тюрьмы. Однако Штаггл остался в Лихтенштейне и ему там нечего было бояться. Уклонение от уплаты налогов за рубежом не считалось преступлением в Лихтенштейне. Только в 2013 году были ужесточены законы о «серьезных налоговых правонарушениях».

Еще до ареста Стаггла в апреле другой фидуциарий из Лихтенштейна предупреждал об условиях в его секторе: Роджер Фрик написал своим коллегам резкое письмо в октябре прошлого года. Письмо, полученное Capital, звучит как объявление о банкротстве сектора. Фрик сообщает о жалобах из Швейцарии, Лондона, Японии, Мексики и Буэнос-Айреса на «растущее число финансовых посредников из Лихтенштейна», которые, ссылаясь на свою дискрецию, блокировали мандаты, отказывались от налоговых корректировок и одновременно увеличивали свои сборы.

«Я слышу из Цюриха, что люди дважды думают, прежде чем работать с финансовыми посредниками из Лихтенштейна, поскольку все это воспринимается как шантаж», — пишет Фрик. Теперь он убежден, что отношение к клиентам как к «магазину самообслуживания» в некоторых случаях является бизнес-моделью. «Я считаю такое поведение вредным, безрассудным» и наносящим ущерб финансовому центру. Фрик предупреждает: «В центре внимания — клиент, а не структура».

Ее цель: облегчить клиентам смену доверительных управляющих. До сих пор связь между доверительным управляющим и учредителем была подобна браку. Она длится всю жизнь, несмотря на горе и горе. Развод не рассматривается. Она приложила к своему электронному письму петицию с просьбой об изменении профессионального кодекса.

Ответ пришел быстро, и он не был положительным. Ангелика Муслейтнер-Батлинер, президент Палаты попечителей, написала своим коллегам: «Мы просим вас воздержаться от подписания документа г-на Фрика».

Эти случаи классифицируются по статье «бездетные вдовы».

Муслейтнер-Батлинер — известная фигура среди попечителей Лихтенштейна. Она — дочь Герберта Батлинера, считающегося создателем семейного фонда, способа для богатых семей тихо передавать свое богатство следующему поколению. Эта 89-летняя юристка с гордостью демонстрирует на своем бланке титул «Принцесса Советник по торговле, Сенатор почетного звания» и является «Камергером Его Святейшества».

Как и Гарри Гстёль, он несколько лет был председателем Государственного суда. Среди клиентов Батлинера были миллиардер Фридрих Карл Флик и конкурист Пауль Шокемёле. Батлинер ходил в поход с бывшим канцлером Гельмутом Колем; на него его вывела зацепка в скандале с пожертвованиями партии ХДС. Все это стало известно в конце 1990-х, когда клиентские файлы Батлинера попали в СМИ и властям.

Уже тогда Германия пережила свой первый налоговый скандал. Расследования более 200 случаев соучастия в уклонении от уплаты налогов длились семь лет. Летом 2007 года их уволили в обмен на выплату двух миллионов евро. Батлинер был болен, что подтверждалось медицинскими справками. «У нас не было бы никаких шансов привлечь его к немецкому суду», — заявил тогда один следователь.

Несмотря на свой преклонный возраст, Герберт Батлинер был в конце концов осужден, на этот раз в Лихтенштейне. Тем не менее, доверительный управляющий был уволен по обвинению в мошенничестве, а не в уклонении от уплаты налогов за рубежом. В декабре 2009 года Верховный суд признал его виновным в гражданском деле. Было признано доказанным, что Батлинер использовал здоровье вдовы с проблемами психического здоровья в своих интересах. Попечителю было предписано выплатить наследникам 1 миллион евро.

«Есть много подобных случаев», — говорит юрист из Констанца Юрген Вагнер, который годами представлял клиентов, пострадавших от попечителей. Он описывает эти случаи как «бездетные вдовы». Часто, объясняет он, создается семейный фонд, но наследники, несмотря на то, что заявляют права на активы, не знают о его существовании, а попечители, имеющие доступ к документам, не сообщают им об этом. Многие клиенты отдали себя на милость своих попечителей, говорит другой юрист из престижной немецкой фирмы: «Попечители часто являются безжалостными людьми, которых интересуют только деньги».

Дэвид Кристиан Бауэр, специалист по праву фондов в венской юридической фирме DLA Piper, также требует, чтобы случаи злоупотреблений со стороны попечителей были сурово наказаны. В противном случае Лихтенштейну грозит лавина потерь. «Как только движение за выход наберет обороты, — говорит Бауэр, — его уже невозможно будет остановить».

Попечители, похоже, добиваются прогресса. После просьбы Роджера Фрика разрешить клиентам менять попечителей, Палата попечителей смягчилась. В конце мая она создала арбитражную комиссию из трех членов для посредничества в спорах между клиентами и попечителями. Таким образом, Палата стремится защитить репутацию штаб-квартиры фонда. Источник, знакомый с этим вопросом, описывает это просто как спасательный круг, чтобы не быть загнанным в угол регулятором финансового рынка.